Днепровский вал [СИ от 09.10.2012] - Владислав Савин

Что и требовалось доказать — слезы у мужчины, быдло, дозволительны лишь когда погибает друг, или горе его стране, но никак не из жалости к себе! Воешь, отчего мы не оставим в покое, "этот последний кусочек той России, пусть даже среди чухны"? А отчего мы должны уважать ваше право жить так? Когда в восемнадцатом эта чухна убивала русских за то что они русские, не белые или красные, а просто русские, где были вы, и отчего остались живы? Согнулись перед чухной, втайне молясь о единой неделимой? Так не обижайтесь, если вас согнут еще, и еще. Нам нужна эта земля — и вы будете здесь жить, только если мы дозволим.

А теперь давай уточним кое-какие детали твоего рассказа. И сколько раз я замечу неточность, столько раз я в конце сделаю тебе очень больно. Знаешь, сколько по мелочи можно отрезать у человека, чтобы он еще был жив и в сознании? Итак…

Возвращаться, как доедим сейчас уху? Трофейная лодка, вот она, даже мотор есть — курс на Лавенсари, и радио нашим, по пути встретят? Так вшестером и с пленным разместиться трудно, а ведь еще и "миноги" надо куда-то деть. И незаметно уйти не удастся. Пост на маяке, по-нашему СНиС, как бы у нас была там служба по уставу? Командир, или замещающий его, постоянно на вахте у телефона, еще сигнальщик-наблюдатель с оптикой бдит за окружающей обстановкой, и еще часовой внизу, с винтарем или "суоми", бдит против диверсов или партизан. Нет здесь партизан, но так положено, не бывает военного объекта без охраны-обороны, ну а если бы были партизаны, так вместо одного часового бдило бы целое отделение в дзотах с пулеметами. Этот говорил, что вроде гарнизон там неполный, да еще пьянка вчера была, а напиваются финны, куда там русским — но уж на телефоне кто-то сидеть был обязан, просто из самосохранения, а вдруг начальство вспомнит и позвонит? — как и наблюдатель должен быть, иначе что это за пост СНиС, они совсем на службу болт забили? Ночь светлая, в возне около островка ничего подозрительного не усмотрят, но лодку, уходящую в открытое море, заметят обязательно — а дальше, доклад в штаб, и радио ближайшим патрульным катерам.

Значит, вариант отхода с шумом? Как если бы вдруг сейчас у вон того причала возникла бы немецкая БДБ с ротой фрицевской десантуры, да еще пара-тройка "шнелльботов" в довесок. Тогда радио нашим, и очень скоро здесь будет жарко, прилетят штурмовики с Лавенсари, и подойдут катера — вот только у финнов на аэродроме тоже что-то есть, а еще батарея, откуда говорливый фельдфебель, немецкие восемь-восемь, четыре штуки, до нас хорошо достанут, а еще мины по пути. И все внутри восстает против такого нарушения основного принципа, прийти тихо и уйти незаметно.

Так что самое лучшее, это устроить финнам на посту Варфоломеевскую ночь. Пятеро тыловых, это нам на один зуб, особенно если первый ход наш. Самое простое, нам втроем нацепить финские тряпки, и в открытую грести к маяку — в сумерках сразу не отличат, и если кто-то там не спит, выйдет встретить, ну значит сразу минус один или двое противников, сколько их там останется, это даже не смешно. После чего берем еще одну лодку, даем радио нашим, и с комфортом отваливаем, шанс наскочить на финнов невелик, и наши будут близко.

А уха вкусная была. После войны может быть, сюда приеду, на рыбалку.

Нью-Йорк, 1970 (альт-ист.)

Дамы и господа, мы собрались здесь на презентацию книги выдающегося общественного деятеля нашего времени, правозащитника, князя Дмитрия Пащенко, "Россия, которую мы потеряли". Позвольте мне, от лица всех собравшихся, поздравить этого замечательного, и не побоюсь сказать, святого человека, непримиримого борца с коммунистическим режимом. Потомственный российский офицер, он отважно сражался против советской оккупации в рядах армии маленького, но гордого северного народа, тяжело раненым в бою был взят в плен, и в нарушение всех международных соглашений, провел пятнадцать лет в ужасных сталинских лагерях. И лишь когда он вырвался наконец на Запад, судьба и бог воздали ему по справедливости — участие в телепроекте Би-Би-Си "Подлинные хроники русской истории", работа на радиостанции "Зерцало свободы" и в журнале "Трибунал времени" основание всемирно известного "Фонда борьбы за свободу угнетенных народов", и как вершина, работа Заграничного Монархического Совета, в котором князь Пащенко является бессменным председателем Комиссии по противодействию фальсификации истории. Такие люди, как князь Пащенко, это живая честь и совесть русского народа, показывая своей жизнью, что и по ту сторону стального занавеса есть люди, для кого свобода и демократия не пустой звук — и за чьи права и свободу западный мир должен бороться, надеясь что когда-нибудь пусть не мы, но наши потомки, может быть увидят конец бесчеловечной Империи Зла СССР, и вхождение России и прочих угнетенных ею стран в мировое сообщество подлинно демократических народов.

Дамы и господа, сегодня князь Пащенко является самым перспективным и энергичным деятелем российской эмиграции, и самым яростным бойцом за чистоту монархической идеи. А также, после практически уже решенного отстранения Владимира Кирилловича — этого самозванца, не имеющего никакого права на титул "великий князь" даже по законам Российской Империи! — с поста Председателя Монархического Совета, именно князь Пащенко первый кандидат на это место, по сути равноценное исполнению обязанностей признанного Императора Всероссийского. Так неужели никто не пожертвует Дмитрию Первому, будущему императору российского государства?

Что значит, были Дмитрий Первый, и даже Второй? В семнадцатом веке — вы вспомните еще времена фараонов! Это были самозванцы, не имеющие никаких законных прав, поддержки в народе России, а главное, одобрения мировой общественности! А князь Пащенко, как вам известно, является личным другом английской королевы и нашего президента!

Москва, Кремль. 1 июня 1943

—..таким образом, товарищ Сталин, на южном крыле советско-германского фронта, на Днепровском участке, мы имеем над немцами превосходство по людям с три раза, по артиллерии в четыре с половиной, по танкам в два, по авиации в полтора раза. Что примерно соответствует соотношению сил перед битвой за Днепр в иной истории, однако есть и существенные различия.

Во-первых, исходные рубежи. Соответствуют сентябрю-октябрю там, а в нижнем течении Днепра, и более позднему времени — Мелитополь, и Каховка уже наши, там их освободили в ноябре, после Киева. У нас весь правый берег от Днепродзержинска до Никополя, где плацдарма у немцев нет, Запорожье в нашем тылу. Выше по течению, наши девятнадцать более мелких плацдармов, причем Букринский и Лютежский практически соответствуют той истории. И на правом фланге Чернигов наш, фронт по реке Припять — в иной версии истории это было достигнуто в октябре. Наше преимущество очевидно, считая что там мы выходили на эти рубежи с боями и потерями, и должны были налаживать коммуникации — здесь у нас это уже есть.

Во-вторых, силы наши и противника. Если в мире "Рассвета" мы начинали битву за Днепр сразу после Курска, то здесь у нас совершенно свежие войска, отдохнувшие, пополненные до штатной численности, отлично обеспеченные боеприпасами. Большое количество новой техники — так, все гвардейские танковые части, не только армии, но и корпуса, бригады, практически полностью перевооружены на Т-54-85 и Т-44. А из тридцатьчетверок в войсках больше половины это Т-34-85, да и из старых все, бывшие в ремонте, заодно прошли модернизацию по двигателю, ходовой, средствам связи и наблюдения до уровня "восемьдесят пятых" — точные цифры в докладной записке. Имеются десять отдельных бригад тяжелых минометов, калибров 160 и 240, в том числе две самоходные, "тюльпаны", это без учета артиллерийских подразделений Первой, Третьей и Седьмой гвардейских армий. По авиации доклад сделает командующий ВВС, я же могу отметить, что в достигнут достаточно высокий уровень взаимодействия с наземными войсками. Все последние месяцы относительного затишья шла интенсивная боевая подготовка, с учетом рекомендаций потомков, по новому боевому уставу. Правда, части, которым уделялось наибольшее внимание, три бригады морской пехоты, и три штурмовые бригады "бронегрызов" еще предстоит проверить в деле, на что они способны.

— Уже проверено, товарищ Василевский. Кроме ваших, еще две штурмовые бригады были отправлены на Ленфронт. И отлично показали себя на Свири и Карельском перешейке.

— Так там финны, товарищ Сталин. Как с немцами будет, неизвестно. Но продолжу. А вот у противника дела гораздо хуже. Его потери с ноября прошлого года превысили и Сталинград, и Курск исторической реальности "Рассвета". Хотя на бумаге Еврорейху удалось восстановить численность войск даже до большей величины, качество их резко упало. Если там на Днепре нам противостояли исключительно немцы, то здесь больше половины, пятьдесят пять процентов от общего числа, это союзники Германии, причем не имеющие боевого опыта.